После разговора с Родриком Келимор несколько часов провел в выделенной ему комнате. Его очень обеспокоило то, что удалось выяснить при попытке чтения мыслей формена. Своим спутникам он мог показаться отстраненным, погруженным в себя. Нари хотел расслабиться и освежиться в купальне, расположенной на том же этаже, но решил сначала помедитировать.
Виной всему - посланница Совета. Элре. Та самая "выскочка" из простых нари, с которой в последние годы он странным образом пересекался все чаще. Тот самый эмиссар, которого Совет решил приставить к лидеру Карстена, что было не самым лучшим решением по мнению Келимора. Она была с Ирдисом, когда глава ордена то ли от переизбытка эмоций, то ли по заранее подготовленному плану призвал нечто, что уничтожило большую часть делегации Формен-хота, а Келимора отправило в небо над Монастырем Рингсул. Ощущая явное раздражение, Келимор проматывал в памяти тот злосчастный момент - он бы хотел остаться с Элре один на один и заставить ее ответить на все вопросы. Выдохнув и остановив несущийся в пропасть поток мыслей о конфронтации, нари заключил, что пытаться призвать посланницу к ответу не имеет смысла. Сейчас он не один и дело, по которому он здесь, не касается Неглекта. Не стоило выставлять свои претензии на всеобщее обозрение. Келимор по-прежнему страстно относился ко всему, что касалось отношений Дома Ордель и Страны, Свободной от Запретов, но он рассчитывал, что возможность поговорить с Элре о случившемся еще представится. Следовало думать о миссии Флавии и судьбе Чи-Лори - если Элре и Око расследуют инцидент с дирижаблями и в деле замешаны уры, не лишним будет узнать, как с этим связана деревня Шао. Последнее, чего хотел нари - чтобы рука Совета и агенты Ока рыскали по территориям гарпий.
Келимор закончил медитацию - всему свое время - и размышлениям, и походу в баню. Он уже давно не тренировался и хотел размяться, но время поджимало - нужно было хотя бы расслабиться, а уже потом думать, где и как можно попрактиковаться.
Горячий источник, над которым Родрик предусмотрительно отстроил удобные термы, был хорошим местом, чтобы ненадолго выключить сознание и дать телу отдохнуть. После такого сеанса релаксации, нари успел побывать у местного портного, который по совместительству был еще и продавцом тканей. В ассортименте филиала было не так много одежды по последней эльфийской моде, но, по счастливой случайности, портной недавно работал над заказом для одного знатного йоннари, державшего путь в Сильэйр, и привез из Эленринга несколько отличных костюмов. Келимору захотелось немного разнообразия, и он выбрал костюм, выглядевший минималистично по сравнению с остальными вариантами. Черная, узкого покроя рубашка сочеталась с темно-синим жилетом, украшенными серебристой каймой. Довершали образ черные брюки и полусапожки из гладкой кожи. Наряд нельзя было назвать походным, но в нем можно было вполне свободно двигаться - для предстоящего вечера этого было достаточно. Волосы нари укоротил до середины шеи и частично собрал в небольшой хвостик - так было удобнее в окружающем климате.
Ближе к вечеру Келимор рассказал Флавии и Шао о том, что узнал. Он посчитал, что ворген заинтересуется тем фактом, что в инциденте были замешаны его земляки. Ничего сверх того, что удалось вытянуть из сознания Родрика, Келимор сообщить не мог - расследование еще не продвинулось так далеко, чтобы можно было с уверенностью говорить о том, кем были те южане и была ли их целью именно Торговая компания, или ей просто не повезло.
Флавию особенно интересовала личность посланницы. Келимор рассказал и о ней. Ее звали Элре Ронамин. Она происходила из простых йоннари Эленринга и очень давно работала на Старший Совет. Чем именно она занималась, знали только йоннари, вхожие в Совет, все остальные могли только догадываться. Чаще всего Элре выполняла поручения особой важности и действовала там, где Совет не хотел официально светиться. Она могла одинаково хорошо действовать в тени и входить в доверие к важным персонам высшего общества, за что пользовалась уважением среди других йоннари, служивших Совету. Элре была уверена в себе, рациональна и сдержана. Как и подобает тайному агенту, она никогда и никому не показывала свое истинное лицо.
О деталях инцидента в Неглекте Келимор предпочел не рассказывать - вечер и без того обещал быть непростым.
