[nick]Айне Кевар'эреар[/nick][status]Глава ветви Алост[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/e4/17/16/393049.jpg[/icon][sign]Айне Кевар'эреар, глава ветви Алост
Значимые персонажи[/sign]
--
Квартал Вдохновения: Чайная «Золотая Ветвь»
Воды моря за окном отбрасывали танцующие отблески, на стены, на потолок, на её лицо.
Айне, сложив руки на груди, вышагивала вокруг рабочего стола неторопливо, словно акула вокруг корабля. На столе— блокнот, отданный Юнсуном. Она смотрела на него, как на ядовитую змею, свернувшуюся кольцом, готовую укусить, стоит лишь прикоснуться. Мысли перескакивали словно бусны порваных бус, перебирая всё сказанное в чайной.
Такая уверенность… почти наглость. Самонадеянный ревнивец в маске доброжелателя.
«Я знаю, что ты почувствуешь».
Она остановилась, глядя на блокнот.
-Кто ты такой, чтобы предсказывать, что я буду чувствовать? — почти прошипела на блокнот словно это был Юнсу, сверкая глазами.— Самонадеянный...
Она вспомнила его голос. Мягкий, тёплый, и потому особенно опасный. В нём была та жалость, которую она терпеть не могла. Жалость в обёртке честности. Словно он считал себя вправе говорить о её чувствах, её муже, её семье.
«Ты возненавидишь его».
— Нет, Юнсун. Это ты хочешь, чтобы я возненавидела. Чтобы было повод пожалеть, что я выбрала не тебя.
Его слова были поданы в соусе заботы, но на вкус — это был яд. Мгновение, она стояла, закрыв глаза. Айне злилась. Даже не на него — на себя. За то, что подпустила. Она чувствовала себя уязвлённой. Потому, что она позволила. Доверилась. Расслабилась. Сняла броню — пусть на секунду, но достаточно .
— Слабость. Да как всё так вышло?
Море ударилось о стекло — чуть сильнее. Будто пыталось возразить. Или… согласиться. Она отвернулась от блокнота и подошла к окну. Стекло отразило её лицо — уставшее и прекрасное. Ладонь легла на стекло. Волна мягко ударила с другой стороны — будто море пыталось утешить. Стайка цветных рыбок с любопытством подплыли смотря на хозяйку дома.
".Кабаки..."
Ногти проскребли по стеклу. Тон, каким он говорил о Лабро будил ярость.
Пьяный. Дрался. Потерянный.
— Зачем ты говорил про кабаки? Про проявленную слабость Лабло? Прямо там, в чайной, куда ходят не последние люди города. Выставил Лабро уязвимым — на людях.
Пытался преуменьшить мужчину, которого она выбрала? Зачем? Это был расчёт? Вызвать эмоцию, толкнуть к сомнению. Столкнуть с собственными воспоминаниями.
И всё равно…Посмел играть в откровенность, говорить о её Лабро. Ей. Жене. Матери детей его друга.
— Он знал, что делает? Знал, что упомянуть пьянство произошедшее много лет назад в отношение советника главы дома — всё равно что выплеснуть грязь на белое платье? Он знал, что мы на людях. Он знал, что я не сорвусь. Поэтому и пригласил туда... Расписал слабости мужа передо мной… И называл это “правдой”. Ведёт себя не как “друг”.
Она провела ладонью по лицу. Надо было что-то сказать, защитить мужа.
–Богиня. Дай мне мудрости и терпения.
"Мой шпион...Настоятель..."
Там могли быть люди настоятеля... А обсуждать своего шпиона? Вообще объявлять что шпионишь за одним из самых влиятельных людей города! Дурак или стратегия...Во всеуслышание объявил о выборе сторон обязуя и её принять сторону?
Юнсун не дурак. Он никогда не был дураком… Он знал, как подать информацию. Выбрал чайную — место, где гнев выглядел бы неуместно.
Пойдут слухи и сплетни. Знал ведь, как это прозвучит. Знал…
Внутри неё клокотало. Он не просто порвал завесу её спокойствия — он ударил по репутации Великого Дома Кевар, по её праву — быть холодной, быть сильной, быть единственной, кто решает, что можно рассказывать. И главное — он сделал это публично. Пусть даже и в шелковых декорациях чайной комнаты.
— Ты знал, что я не позволю себе вспышку гнева на публике. Потому и выбрал это место. — Голос её был ледяным, как дыхание Севера. — В тебе всё ещё говорит тот мальчишка, что не вынес, что я выбрала не тебя.
Она резко развернулась, как хищница, чья территория нарушена. Глаза блеснули. И в этом взгляде было больше огня, чем во всех факелах столицы.
«Я не он», — вспомнила она.
— Конечно, ты не он, — произнесла Айне ведя ладонью вслед за яркой рыбкой за окном — И ты никогда им не был и не будешь.
Пауза. Рыбка за окном замерла трепеща плавничками.
— Забрал у него право сказать самому... — прошептала она. — Это было не честно. Даже если из добрых побуждений. Быть первым… хоть в чём-то.
Быть первым... Хоть в чём-то.
— Ты ведь всё ещё соревнуешься. Думаешь, я не замечаю?–Айне усмехнулась, коротко, безрадостно.
Соревнование... Жалкое, гордое мужское соревнование вокруг женщины, которая уже ни с кем не играет.
Айне усмехнулась. Не злорадно — печально. Юнсун всегда был вторым. И ненавидел это. Он не стал мужем, не стал отцом её детей. Так хотя бы хотел быть носителем правды — первым, кто вонзит клинок.
Слишком многое Айне прощала ему за старую дружбу, за былую лёгкость… за те летние дни, когда они были дерзкими и свободными. Но теперь она — не девушка, которую он когда-то пытался обхаживать. Она — Кевар’эреар. Стальной хребет целой династии, ветви Алост. И всё же… Она вздохнула.
"Ты не он — не муж, не отец, не тот, кому я открылась. Ты — другой. И ты хотел быть первым хотя бы в этом — рассказать мне. Уколоть. Опережать. Быть важным. Мужем не стал — вот и бесишься. Но ты всё ещё полезен."
Тяжело вздохнула. Не от усталости — от безвыходного понимания. Этот человек был нужен, был полезным, хоть и раздражающим. Она знала цену врагам. И знала цену союзникам. А Юнсун… был союзником.
Она прикусила внутреннюю сторону щеки, подавляя эмоции, словно приказывала им замолчать. Молчание. Даже море, кажется, затаило дыхание. Айне прошла к столу, взмахнув рукавами и опустилась в кресло.
— Хочешь быть полезен — будь. Но не думай, что контролируешь мою боль. Покажи, что там у тебя, старый пёс, — пробормотала она. — Покажи, чем ты думаешь меня удивить.
Она откинула волосы назад. Элегантным, выученным жестом. Как в молодости, когда мужчины теряли речь. Айне провела пальцем по обложке блокнота и изящно открыла его.
Отредактировано Пай Кевар (2025-05-17 15:09:21)
