Рука ринари, возникшего, казалось, из ниоткуда, коснулась плеча Шао.

- Ясного утра, Шао-Тао. Следуй за мной. - Мастер Линг поприветствовал воргена и жестом пригласил пройти по мощеной дороге вглубь Священного Грота.

Взору гостя предстала грандиозная пещера, дно которой образовывало большое озеро. Поверхность озера пронизывали лучи утреннего солнца, проникавшие в пещеру из расщелин вверху. Там, где солнцечный свет касался воды, возникало ослепительно-белое сияние. Дорога вела через небольшой квартал, состоящий из монастырских сооружений. Некоторые были построены на заросших берегах и островках, другие вырастали прямо из воды. Своды пещеры тоже были приспособлены для нужд обитателей Монастыря - где-то можно было разглядеть небольшие украшенные платформы, соединенные лестницами и проходами, где-то - целые дома, будто сросшиеся с каменными сводами. Священный грот производил сильное впечатление на тех, кто оказывался здесь впервые. Нечто первобытное, воплощавшее само естество мироздания, наполняло это место невероятной силой.

Послушники, уже начавшие свои привычные дела, приветствовали Линга и Шао. Ринари вел гостя к дальнему концу грота, где возвышалась огромная статуя Богини. Подобно глади озера, материал, которым она была покрыта, сиял и переливался в лучах утреннего солнца. Ринари и ворген добрались до площадки перед статуей. Края площадки были вымощены резным камнем и плавно уходили под воду. Линг поднялся по небольшой лестнице к массивному колоколу, украшенному причудливой резьбой. Он не стал брать колокольный молот, как это делали обычно послушники, а вытянул руку и коснулся ладонью холодной бронзы. Колокол загудел низким и в то же время мягким звуком, пронизывающим все вокруг. Когда ринари убрал руку и подошел к воргену, гудение еще заполняло пещеру.

- Его Святейшество скоро явится. Я не буду вам мешать и подожду у алтаря наверху.

Линг поклонился Шао и поднялся по каменной лестнице к одной из построек, где сидели другие монахи.

Когда гудение колокола прекратилось, обычно ровная гладь озера покрылась рябью. Над поверхностью показались два темных глаза на красных стебельках и медленно поплыли в сторону площадки перед статуей. Что-то очень большое приближалось к Шао, образуя ритмично разбегаювшиеся волны. Уже почти у самого берега глаза остановились и поднялись вверх, а за ними из воды показался светло-красный панцирь, сразу же заблестевший на солнце. Вслед за панцирем поднялись две огромные клешни. На берег неторопливо выполз краб, размерами превосходящий, пожалуй, любое другое существо, обитавшее в окрестностях Монастыря, и уж точно - всех других крабов. Он был настолько большим, что у гостей обители Рингсул справедливо мог бы возникнуть вопрос - как такое существо здесь оказалось? Несомненно, Монастырь хранил великое множество тайн и загадок, которым была уже не одна сотня, а может и тысяча лет.

Пространство внутри открытого Настоятелем портала расплывалось, будто под толщей воды. Место на той стороне было едва различимым, лишь белые блики возникали то тут, то там, причудливо танцуя, словно снежинки на ветру. Через несколько секунд блики исчезли и портал заполнила высокая, расплывчатая фигура. Еще через пару секунд из портала послышалось низкое и ровное гудение, плавно перетекавшее в высокие ноты. Линг и послушники, внимательно наблюдавшие за происходящим, поняли, что существо по ту сторону портала произносило напев, протяжные звуки которого заставляли символы на каменных стенах грота переливаться золотым цветом.

Когда напев затих, фигура по ту сторону увеличилась в размерах и плавно шагнула сквозь расплывчатую пелену на выстланную камнем площадку.

Ворген внимательно выслушал Краба, затем повернулся к Шао и втянул носом воздух, сделав глубокий вдох.

- Приветствую, сородич. Вижу, с юга ты пришел и бремя тяжкое принес. - всепроникающий голос Нарфина словно возникал сам по себе вокруг присутствующих. Возможно, этот северный ворген и вовсе не умел произносить слова. Он лишь улыбался и время от времени сжимал зубы, делая паузы и, очевидно, размышляя над сказанным Настоятелем.

- Спасение других - благое дело, и в нем тебе я помогу. Но коль уж гарпии на праздник свой слетятся и решат напасть, воинственную волю их мне одному не отвести от поселенья. Придется вызвать братьев из девятки белой, что с духами общаются, как я. Они помогут.

Нарфин повернулся к Крабу.

- Собратья далеко в лесу несут дозор, их подождать придется, ведь связи нет у них с тобой, подобной нашей. Готовь врата, Святейший Краб, мы явимся с рассветом.

С этими словами Нарфин шагнул обратно в толщу завесы.

Его Святейшество перевел взгляд своих крабьих глаз на Линга.

- Ах да, ах да. Свалился с неба, по воле чьей - не знаю. Руки богини тут не ощущаю. Случайностью тут пахнет... Или обедом? Ох, Рингсул, опять я громко думаю. Сейчас, сейчас. Помочь бы попытался, понять, кто виноват, что бывший ученик едва не стал лепешкой. Испортил плитку во дворе, ну ничего, починим, подлатаем. А вот на сердце рану не заштопать, как рубашку. Дорога у него другая... Помочь ему лишь время может, и никакие снадобья иные. Ответы явятся, вопросов станет больше... как дырок в сыре. А леди юную не знаю, не приходила раньше к нам, и ненадолго здесь. С рассветом уезжает. В ней сила пробудится скоро, которую сама не ожидает. Рискнет ли понести такое бремя? И тут, как подобает, покажет время. Богиня заплела клубок изрядный. Пора и мне за дело браться.

Его Святейшество засеменил лапками к берегу и плавно опустился в озеро. Толща воды сомкнулась над его массивным панцирем и наступила тишина, которую прерывали лишь голоса монахов, копошившихся в жилищах неподалеку от статуи Рингсул.