Она дочитала последний абзац задумчиво постукивая ногтем по столу она перечитывала отчёт.

“…существо с ожогами… продано как лот 217…”-ногти впились в ладони. Внутри всё сжалось. Не от боли — от ярости.

-Моего ребёнка… поставили… на аукцион?!

Значит, он возможно жив, а она хоронила его в своей голове. А кто-то тем временем поставил её сына на аукцион — как редкую зверушку из дальних земель! Она провела кончиками пальцев по последней строчке доклада.

"Необходимо выйти на контакт с Чёрным Нефритом."

Айне встала. Подошла к окну. Волны за стеклом продолжали свой танец света. Природа всегда умела оставаться равнодушной к человеческим трагедиям.

— Какой-то… Нефрит. Чёрный. Купил моего сына и запер в клетку. Как аквариумную рыбку..

Айне провела ладонью по лицу, откидывая мысль на периферии о том, что его могли пустить на деликатесы, кожгалантерею, алхимию или чем там богатые южане балуются получая в свои руки редкого зверя...Конечно обнадеживало  то что сказал Кимура, что нет следа смерти, но кто знает что пришлось Лану пережить за эти годы?

-Так. Спокойно... Лабро справится... Не зря он так рвался в эту командировку.

Отредактировано Пай Кевар (2025-05-25 03:14:55)

Переход из Портовый квартал: Гостиница Золотой Журавль

---

[ПРОРОК=104544-3872-2:79:0:]

Айне, Пай и Коннэл стояли у террариума, уходящего в потолок, залитого мягким зелёным светом. Толстое стекло, усиленное противоударной сетью рунических колец, отделяло их от эрний, запертых внутри. Их панцири переливались блеклым перламутром и мерцали бледным серебром, отражая свет ламп, а вокруг них клубилась морозная дымка. Жуки не спали: то и дело раздавались мерзкие щелчки их жвал. Иногда один из них вставал на задние лапы и издавал короткий, леденящий визг — тот самый, что в саду ошибочно принимали за детский смех.

Айне скрестила руки на груди, чуть склонила голову набок и прищурилась.

— Эрнии, значит, — протянула она, и в её голосе звучала отчётливая нота недовольства. — И ты хочешь держать их в нашей лаборатории?

Коннэл, опирался обеими руками на трость. Большим палацем он задумчиво поглаживал массивное кольцо с зелёным камнем, отбрасывающее тусклый отсвет на пол.

— Если позволите, дорогая кузина… — он едва заметно усмехнулся, медленно прокручивая трость в ладонях. — Моё предложение продиктовано исключительно интересами науки. Существа малоизученные, и тут такая удача. сразу несколько особей удалось изловить живыми. Разве не ради подобных открытий и исследований вы, содержите всё это великолепие?

Он слегка махнул тростью в сторону длинного ряда аквариумов, клеток и стеклянных банок, уходящих вглубь зала.

Айне прищурилась ещё сильнее.

— «Великолепие»? — фыркнула она. — Просто лаборатория. А теперь ты сюда притащили нечто, что смеётся, как ребёнок, от чего мурашки по коже. Ты хоть представляешь, что случится, если одно из этих созданий вырвется?

Она скрестила руки на груди, тонко выгнув бровь.

— Представляю, — спокойно ответил Коннэл, слегка склонив голову. В его голосе не было и капли раскаяния. — И именно поэтому они должны находиться под наблюдением лучших.

Между ними стояла Пай, задумчиво прикусив щёку рассматривая жуков. На ней всё ещё был коннэловский камзол: немного великоватый, но тёплый, с лёгким эхом парфюма.

Айне задержала на камзоле на плечах дочери взгляд. Не первый раз после их прихода. Этот камзол был на ней не как чужая вещь, случайно накинутая в спешке, а как нечто, что уже нашло своё место.  Рукава были закатаны, ворот слегка сползал с одного плеча — и всё это создавало обманчивое впечатление уюта. Камзол Коннэла на плечах её дочери лежал как-то... по-хозяйски? Это был жест — тонкий, почти незаметный, но намеренный. Он одел её в своё, как… как будущий муж?

Айне бросила на Коннэла острый, оценивающий взгляд — и их глаза встретились. Его глаза, мерцающие малахитовым огнём, смотрели прямо, без тени смущения. В глубине его взгляда плясали хитрые искорки — не просто насмешливые, а откровенно вызывающие. В уголках его губ играла почти неуловимая усмешка.

Айне слегка нахмурилась и взглядом указала на его камзол на Пай. Она ещё не давала согласия. Не давала даже намёка на то, что готова обсуждать это всерьёз. А он уже… уже действует. Через жесты. Как того, чьё право — быть рядом. Как будущий муж, который уже отмечает своё. Пай же кажется, и сама не до конца ещё понимает, во что ввязывалась. Она стояла, прикусив щёку, смотрела на жуков — и, может быть, даже не замечала, как выглядит со стороны. А может, замечала… и не возражала?

Коннэл чуть приподнял поиграл бровями. Мол: Ну что? Ты всё ещё собираешься делать вид, что этого не происходит и откладывать этот разговор? Или так и будем держать это в тайне?

Айне чуть сжала челюсти. В груди закипело раздражение — не столько на него, сколько на себя. За то, что позволила этому разговору откладываться долго. Да, у них вскользь шел разговор о возможном браке ... Но прям в серьёз не обсуждалт.  И тревога,  что возможно упустит момент, когда ещё можно будет всё контролировать. Айне выразительно зыкнула на него.

"Ну Коннэл... Нужно будет поговорить с Пай"

Айне лёгким движением поправила сползающий ворот камзола. Жест был материнским, но в нём сквозила тревога. И вопрос.

— Ты замёрзла? — спросила она

Пай мотнула головой, отвлекаясь от террариума.

—А? А, нет. Просто… он тёплый.

–Он... тёплый. Хм.–Айне вновь посмотрела на Коннэла.–Возможно.

В террариуме один из жуков  замер, приподняв голову. Остальные последовали за ним. Их жвалы защёлкали — сначала поодиночке, потом в унисон. В лаборатории стало ощутимо холоднее. На стекле проступил тонкий узор инея.

Коннэл заинтригованно наклонился вперёд. Его малахитовые глаза вспыхнули — не просто интересом, а жаждой, смесью ринарского любопытства и научного азарта. Он явно   получал недюжинное удовольствие наблюдать за ними и тем, что ему досталась такая добыча: эрнии, способные приоткрыть завесу разных тайн.

В этот момент самый крупный из жуков медленно развернулся к стеклу. Его панцирь переливался серебром и ледяной синевой, а под тонкой хитиновой пластиной что-то мягко пульсировало — словно сердце, бьющееся в такт неведомому ритму.

Он приблизился почти вплотную и замер, повернув к ним голову.

Щёлк.
Щёлк.
Щёлк-щёлк-щёлк.

Звук эхом отразился от стен. Остальные жуки, как по команде, ответили тем же. Из центра террариума раздался хриплый, будто затянутый эхом, детский смех. Стекло задрожало. Рунические кольца вспыхнули зелёным, гася всплеск энергии. 

Айне с каменным лицом резко дёрнула рычаг. В террариум хлынул усыпляющий газ.
Газ вполз в террариум бесшумно, как туман на рассвете. Эрнии замедлились , их щёлканье стало вялым, ритм сбился.  Последним замолчал крупный жук: он ещё мгновение смотрел прямо на Айне, будто что-то в её взгляде искал. Потом его передние лапки подкосились, и он рухнул на бок, панцирь глухо стукнул по дну.

В лаборатории повисла тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием рунических колец и посапывания жуков.

Коннэл выпрямился, слегка разочарованно и с лёгким укором глядя на Айне.

— Ну, кузиииина… Ну что же ты так?— протянул он, растягивая слово так, будто пытался разбудить в ней совесть. и в его голосе прозвучала почти детская обида. Он шагнул ближе к террариуму, прижал ладонь к стеклу . — Они же только начали… делать что-то интересное.

Айне не двинулась с места. Её пальцы всё ещё лежали на рычаге

— «Интересное»? — повторила она, медленно и чётко, как будто объясняла ребёнку, почему нельзя играть с огнём. – Если ты хочешь изучать их, позаботься чтобы они не вырвались. Отсади здоровяка отдельно в звукоизолированный террариум.

Коннэл остался в лаборатории, Пай и Айне же разошлись по своим делам по дому, за которыми провели оставшийся вечер вплоть до отхода ко сну.  Айне  позволила Коннэлу остаться и воспользоваться лабораторией, пока в гостинице устраняли последствия разлома.

Отредактировано Пай Кевар (2025-10-24 08:41:40)

Как у Пай удавалось раз за разом выскользнуть из своей спальни при лунатизме, хотя за коридором обычно приглядывали и стерегла её дверь, например Хали? Та ещё загадка, но девушка каким-то чудом или провидением богов неудачи это удавалось. Вот и в эту ночь после полуночи она вновь проскользнула мимо стражи и брела по коридору бесшумно ступая босяком по прохладным половицам, не чувствуя ни собственного тела, ни границ между сном и явью.   

Её сознание, размытое опаловой дымкой, не различало границ лишь лёгкое мерцание, будто пыльца светлячков, рассыпается под её шагами. Дом вокруг неё  вращался, словно раковина, втягивая вглубь всё дальше и дальше. Стены расступались, открывая спиральные порталы, обрамлённые опаловой дымкой, переливающейся оттенками от серебристо-серого до тёплого янтаря, в которой плавали обрывки образов и несказанных слов, ведя в бесконечные коридоры изломанных воспоминаний.

Она шла по этому лабиринту, ведомая скорбной песней, что звала её куда-то раз за разом во снах. Пение окружало, дробилось и множилось, путаясь в спиральном лабиринте. Пай зажала уши ладонями и зажмурилась, пытаюсь отгородиться от какофонии которая становиться невыносимо громкой, но это не помогло: пение звучало в её собственно голове вонзаясь иголочками в мозг. Сотни, тысячи голосов, искажённых, сплетённых в единый многоголосый стон.  И в этом многоголосом зове вдруг выделяется один голос — хриплый, надломленный и порывистый.

— Пай...

Наступила кромешная тишина и темнота. Пай осторожно отвела ладони от ушей.

–... Лан? — вырвалось у неё, и в тот же миг воздух исчез.

Стало нечем дышать. Горло сжало, лёгкие закололо, кожу пронзили сотни ледяных игл. Пай схватилась за горло. С трудом открыла жабры. Вода, вливается внутрь, омывая горло, лёгкие принося облегчение.

Теперь она парила в бездонной глубине ночного моря. Вокруг — ни верха, ни низа, только тьма и далёкое пение. На периферии зрения мелькала тень — огромная,  похожая на кита. Каждый раз, когда Пай пыталась обернуться, тень оказывалась за спиной.

— Брат... где ты?

Её волосы, чёрно-синие, как глубины океана, медленно завивались вокруг неё спиралью. Тонкая шёлковая ночная сорочка, отражая призрачный лунный свет, развевалась в течении: то  прилипая к телу, то вздуваясь, как купол призрачной медузы, обнажая ноги в шёлковых штанишках.

И вдруг её рука уткнулась в стену. Пай обернулась. Перед ней была гладкая, невидимая в воде стеклянная стена. Пай прижала ладонь к стеклу и   напротив её ладони к стеклу из темноты по ту сторону прижалась другая ладонь – юношеская бледная. Верхнюю половину лица его скрывала тень. Но она узнала его... Брат.

Лан начал бить по стеклу — сначала ладонью , потом всей кулаком,  пытаясь разбить преграду. Его рот открывался в беззвучном крике. но стекло не пропускало ни звука.

— Лан… Лан!

Пай суетливо водила по крепкому стеклу ладонями, стучала, царапала. Слёзы выступали на глазах Пай, тут же растворяясь в солёной воде вокруг, смешиваясь с океаном, будто сама бездна пыталась утешить её.

И вдруг их кулаки ударили в одно и то же место. По стеклу пробежала трещина, тонкая притонкая, и в голове Пай вспыхнула острая, пронзительная боль, будто разорванная когда-то нить телепатии на миг ожила, обожгла сознание.

— По-мо-ги–те... На-й-ди-те... меня... — прошелестел голос Лана, прямо в её черепе – Жив...Жив...

Трещинка на стекле начала зарастать.

Лан резко оттолкнулся от стекла схватившись за голову словно от боли, и его силуэт начал меняться.

— Нет, Лан! Где ты?! Ответь мне! Лан! — закричала Пай, бессильно стуча по стеклу.

Он посмотрел на Пай прикрыв половину лица ладонью из под которой его кожа темнела, покрываясь мерцающей черно-синей чешуёй.

–Х-р-а-н-о-т-э-р... - путающимся языком произнёс брат

–Что? О чём ты? Что за Хранотэр? Я не понимаю!

Трещина на стекле исчезла и нить телепатии вновь оборвалась щелкнув больно в голове.

Спина Лана выгнулась, плечи расширились, а из позвоночника вырвались переливающиеся плавники.  Тело вытянулось, разрослось и его черты расплылись, обрели черты драконообразного кита,  в чьих глазах гасла искра разума.

-Не уходи...

Сделав переворот  он растаял в тьме, растворялся в бездне, оставляя лишь слабое мерцание и эхо пения.

Опаловое сияние порталов вспыхивает на периферии зрения и её вновь утягивает в зеркальный лабиринт. Коридоры, море, обрывки воспоминаний.... Всё переплеталось в паутине сновидений дезориентируя. И вдруг она почувствовала холод, он словно обжог спину, пронзает туман сна.

Она просыпалась...

Отредактировано Пай Кевар (2025-10-23 21:13:09)

Лаборатория погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шуршанием песочных часов и редким потрескиванием рун, Коннэл склонился над столом, аккуратно препарируя одного из убитых на крыше эрний, закатав рукава. Его пальцы ловко работали с скальпелем, а малахитовые глаза, слегка светящиеся в полумраке,с каким-то фанатичным восторгом исследователя, не отрывались от хитинового панциря, под которым пульсировала странная органическая энергия, .

И тут  за его спиной раздался щелчок и мягкий шуршащий звук. Коннэл удивлённо обернулся через плечо держа в руках пинцет с “печёнкой” и скальпель, остриё которого отсвечивало зеленоватым в свете рун. Деревянная панель стены скользнула вбок, открывая до сели  скрытый проход, обрамлённый изящной эарской фурнитурой.

Из тайного хода босиком по прохладным половицам, вышла Пай. На ней был лёгкий ночной наряд — белоснежный шёлковый халат с длинными, свободными рукавами, накинутый прямо на тонкую нижнюю рубашку. Полы халата едва касались пола, колыхаясь, как утренний туман над рекой. Под ним виднелись узкие шёлковые штаны до щиколоток, украшенные вышивкой розовых морских коньков. Волосы её были растрёпанные  и рассыпались по плечам тёмным водопадом,  а глаза — широко распахнутые, но пустые — смотрели сквозь него.

Лунатизм. 

Коннэл аккуратно положил инструменты на поднос, вытер руки о полотенце  провожая взглядом Пай, которая  брела между столов, касаясь колб, пробирок, будто ища что-то невидимое. Её пальцы дрожали. Губы шептали обрывки слов: "…где ты…"

Внезапно она она остановилась у террариума с эрниями. Эрнии мирно спали сгрудившись в центре террариума. Пай прижала ладонь к стеклу  и замерла на некоторое время так смотря на своё отражение… и резко ударила кулаком. Потом ещё раз. И ещё. С каждым ударом — сильнее, отчаяннее. Эрини разбуженная её действиями,  заверещали — тонко, пронзительно, как дети, увидевшие призрак. и заметались по террариуму испуская морозный туман .  Коннэл в два шага оказался у неё за спиной и обняв со спины прижал к себе  не давая продолжить бить руническое стекло и в таком положение шагнул назад от стекла держа её подальше от террариума.

Она слабо сопротивлялась продолжая делать выпады и заплакала — тихо, беззвучно, как плачут во сне те, кто потерял нечто навсегда.

— Лан…Лан… — прошептала она, и в этом слове было всё: боль, зов, отчаяние.

В этот момент в коридоре за дверью раздались шаги. Неужто заметили пропажу госпожи?
Коннэл посмотрел на затылок Пай и прикинув как это выглядит со стороны, быстро огляделся.  Его взгляд упал на тяжёлую бархатную занавеску у окна, которая могла их спрятать и заглушить звуки голоса бормочущей в сне девушки.
Он откинул её и, всё ещё держа Пай в охапке, втиснул их обоих в узкое пространство между тканью и стеной. Прислонил её спиной к обитой деревянными панелями стене, придерживая за плечи, чтобы она не упала. Занавеска мягко опустилась, скрыв их от глаз. Коннэл встал перед ней  одной рукой придерживая край занавески, другой — придерживал за плечо. И замер.

И в этот момент Пай моргнула — и проснулась.

Она не сразу поняла где она и что видит. Перед глазами была грудь. Мужская,  обтянутая  рубашкой из хорошей ткани, рубашка расстёгнута на две пуговицы. Девушка несколько раз моргнула отгоняя опаловую дымку ещё плавающую перед глазами и фокусируясь на пуговицах. Она резко подняла глаза — и встретила взгляд глаз — малахитовые, чуть светящиеся в полумраке. Её рука машинально взметнулась вперёд уткнувшись в солнечное сплетение напротив и из ладони вырвался импульс магии с тихим пшшш ударив.

Коннэл, не ожидавший этого, резко согнулся уткнувшись ей в плечо, втянув воздух сквозь зубы. Его лоб уткнулся ей в плечо, а пальцы на её плече сжались . 

— Ох… ты ж…- тихо охнул он, голос дрожал от боли и подавленного смеха.–Проснулась?

— Коннэл?! — вырвалось у неё шёпотом, её глаза забегали чувствуя, как его дыхание касается её шеи —О, Богиня, я… я не… Я не хотела! Прости…

Он медленно выпрямился приложив палец к своим губам призывая к тишине.

— Тс-с, — мягко перебил он. 

Шаги остановились у дверей лаборатории и скрипнула дверь. В лабораторию вошёл кто-то.

— Госпожа Пай? Ты тут?

Голос был знакомый — Хали. Пай затаила дыхание. Прикусила губу. Ей это напомнило ту ситуацию в гостиной, но тогда она пряталась от Коннэла, а не наоборот…

Коннэл и Пай замерли за занавеской.

Шаги прошлись вдоль столов, задержались у террариума, где эрнии всё ещё нервно перебирали лапками по стеклу. Хали что-то пробормотала себе под нос — что-то вроде "...опять ускользнула, да что же такое…" — и, не найдя следов, вышла закрыв дверь. Шаги отдалялись по коридору, пока не затихли окончательно.

Только тогда Коннэл позволил себе выдохнуть. Он отпустил её плечо и потёр солнечное сплетение, морщась.

–Прости... Сильно ударила?

—Хороший удар, драгоценная.

Пай почувствовала как жар заливает щёки отвела взгляд, почесав за ухом. 

–Я… я спала.  Что произошло? – она искоса посмотрела на Конэлла.

— Да, спала. И гуляла.  И ты… пыталась разбить террариум с эрниями голыми руками, — тихо объяснил Коннэл, не отводя взгляда. — Я остановил тебя. Потом услышал шаги. Решил, что лучше спрятаться, чем объяснять , почему ты босиком в лаборатории в три часа ночи… в моих объятиях...

Он  мягко провёл тыльной стороной пальца по её скуле, смахивая слезу, которую она даже не заметила.

–… и заплаканная. Что тебе снилось?–спросил он с лёгкой тревогой в голосе.

Пай быстро приложила кончики пальцев к щекам, удивлённо обнаружив, что они влажные от слёз, и поспешно вытерла их.

— Я… я  видела Лана.... Он…  Что-то с ним происходит. Он… теряет себя. А это слово… Что он хотел сказать…

–Так… Давай сначала…

Он осторожно взял её руку. Костяшки были сбиты в кровь —  кожа лопнулась в нескольких местах, а на светлой коже засохшие капли крови выглядели особенно ярко в полумраке лаборатории: будто алые лепестки маков, рассыпанные по снегу.

— Подлатаем тебя, моя дорогая. — сказал он и проверил чтобы никого не было выглянув из-за занавески.  Убедившись, что они одни в лабратории,  придирчиво оглядел Пай пригладил ей волосы и держа за руку, вывел из укрытия.
Пай  присела на край ближайшего лабораторного стола, свесив ноги, потирая озябшие пятки друг о друга.
Коннэл подошёл к вешалке, где висел его камзол, и из внутреннего кармана извлёк маленький флакон из матового стекла. Внутри переливался целебный порошок, похожий на песок с мерцающими вкраплениями, словно растёртые в песок звёзды.

— Будет щипать немного, — предупредил он вернувшись к Пай. Протерев ранки и вновь взяв её руку, он аккуратно высыпал немного порошка на ранки и осторожно распределил. Его лицо стало сосредоточенным, брови чуть сдвинулись, губы сжались в тонкую линию. Пай поморщилась когда защипало, но не отдернула руку.

— Ты часто так бродишь? — спросил он, не поднимая глаз, продолжая осторожно втирать порошок

— Иногда… чаще после того, как думаю о Лане.

Порошок на её костяшках начал мерцать,  покрывая ранки тонкой плёнкой.   

— Что же он сказал…   Хранотэр… или… Ронотэер… Звучало как… как заклинание. Или имя.  Может место…

Коннэл  закрывая флакон и придвинул к ней свой кожаный блокнот , потрёпанный по краям, с аккуратными записями о вскрытие эрний и энергетических аномалиях в их брюшных сегментах и протянул ей карандаш.

— Запиши, рыбка. Пока не улетучилось. Даже если кажется бессмыслицей.

Пай принялась записывать как помнила в столбик примерные слова.

Эрнии сгрудились у стекла смотря на них шевеля усиками и жвалами.

Отредактировано Пай Кевар (2025-10-24 11:29:51)

Эрнии резко застыли, подняв головы в едином жутком хоре, щёлкая жвалами в едином ритме — синхронно, как сердца, отсчитывающие последние удары, или механизм, выстукивающий приговор. Морозный туман, до этого лениво клубившийся у дна террариума, вдруг завился плотным саваном и сгустился до непроницаемости, покрыв стекло толстым слоем инея. Затем иней стремительно почернел — не просто потемнел, а превратился в нечто живое, вязкое, будто чернила, стекающие по внутренней поверхности, стирая границы между мирами.

Из глубины этой тьмы вспыхнул жёлтый глаз.

Голос был шершавым, будто сотканным из обломков забвения, раздался не из террариума. Он возник внутри головы Пай и Коннэле, будто вполз в их черепа и заговорил на их же голосовых связках, переплетая звуки в хтонический шёпот. Свет рун на террариуме ели ели светил. Только жёлтый глаз светил и внимательно смотрел на двух замерших ринари .

— ПРеОбрАжЕнИЕ… — прошелестело из террариума– Ты ждЁшЬ Того, КтО  сТрашИтСя. Кто рвЁтСя. Он молЧит… оН кричит – Но Мы слышИм.

Глаз вертикально моргнул.  В этот миг Пай почувствовала, как по её коже пробежала дрожь

— Мы ВиДели тЕбя, кОгда ты быЛа ещё в утрОбЕ. Мы ВиДели, как тЕбя скрыли. КрОвЬ зОвёт ПРеврАщАться — знАчИт ПАдАть… или ВосхОдИть? — продолжило существо, и в его голосе зазвучала почти насмешливая нежность.  Жёлтый глаз сузился, заострился на Коннэле который встал между Пай и террариумом, прикрыв её собой. Глаз всмотрелася в Коннэла

—  СтАрыЕ Тайны лЮбЯт ноВых гоСтЕЙ… Ты нА порОгЕ, но Не ВОшЁЛ. Ты нАблюДал ИсЧезнуВшее, но нЕ посмЕл прикОСнУТЬся… А мы — знАем тЕбя. Мы вИдИм тВои руКи... Мы зНаЕм тВои сНы … 

Иней на стекле начал трескаться, по чёрной корке пробегали золотистые всполохи.

— Мы уйдЁм… — прошептало оно, будто растворялся в воздухе. — Но мы ВернЁмся.

Туман начал рассеиваться. Глаз погас. Иней на стекле окончательно растаял, как дым в золотом плетение. Эрнии упали на дно,  их лапки слабо вздрагивали , да жвалы тихо дрожали словно от сильно усталости.

Отредактировано Пай Кевар (2025-11-03 15:25:25)

— Что… это… было? — прошептала Пай, её пальцы впились в край лабораторного стола так, что костяшки побелели.

Коннэл не ответил сразу. Он стоял лицом к террариуму, наблюдая, как эрнии медленно приходят в себя. Потом  обернулся к ней. Лицо его было спокойным, почти холодным, но взгляд — настороженный,  будто он уже перебирал в уме десятки теорий, и ни одна из них ему не нравилась.

— Это… было нечто, что не должно было говорить с нами, — наконец сказал он,  оборачиваясь к ней. Он подошёл ближе, остановился в полушаге. Его глаза остановились на дрожащих пальцах Пай, потом поднялись к её лицу. Уголки его губ чуть приподнялись

— Как насчёт вина?

Пай моргнула, сбитая с толку.

— Вина?

–Ты не заснёшь. Тебя трёсёт.

Она опустила взгляд, заметив, как мелко подрагивают её руки. Коннэл взял её ладонь между своих ладоней, как будто бабочку, чтобы не дать ей улететь. Его ладони были тёплыми и это тепло разлилось по её коже, как первый глоток чая после холода.

— Тебе нужно успокоиться. Проведёшь нас по тайному ходу?

Пай кивнула, приложив дрожащие кончики пальцев к лицу, будто пытаясь стереть остатки того жуткого голоса, всё ещё эхом отдающегося в висках. Она встала, поджала босые ноги от холода и двинулась к скрытой панели.

___

Тайный ход вывел их в гостиную — тёплую, уютную, пахнущую старым деревом и слабым ароматом лаванды. Пай сразу опустилась на диван,завернувшись в плед поджав ноги которые озябли. Коннэл подошёл к буфету, достал бутылку с вином и два бокала. Лёгкий цок крышки, плеск жидкости, тихий стук бокалов о дерево — всё это звучало странно успокаивающе после жуткой тишины лаборатории.

Он подал ей бокал, сел рядом .

—Держи.

Пай сделала глоток. Вино было  насыщенным, с оттенком дыма и переспелой вишни. Оно растеклось теплом по груди успокаивая.

–Спасибо

Некторое время они потягивали вино в тишине.

— Оно… знало тебя, — тихо сказала она, не глядя на него. Запустив пальцы в свои тёмные волосы.

Коннэл сделал паузу. Он поднял бокал, медленно покрутил его в пальцах. Свет огня камина  отражался в вине. Потом аккуратно поставил свой бокал на столик. Он откинулся на диван, закрыв глаза, будто устал.

— Возможно. Я много лет работаю с тем, что не должно быть или уже не может существовать. Странно было бы, если бы оно обо мне не знало. Но что ОНО? Ему дают имена, но ответа на этот вопрос нет даже у самых старых нари. Но то что Он появлялся уже несколько раз в столько короткое время...Любопытно.

Коннэл повернул голову на спинке дивана, смотря на Пай. Пай молчала, глядя в бокал, будто в глубине тёмного вина искала ответы. Коннэл наблюдал за ней. За тем, как её ресницы едва дрожат, как пальцы то сжимают бокал, то расслабляются, как дыхание замедляется, но всё ещё неровное — слишком много пережитого за одну ночь. И тогда, не говоря ни слова, он придвинулся ближе и осторожно, почти бережно, взял её ноги и положил себе на колени.

Пай вздрогнула.

— Коннэл, что ты…? — вырвалось у неё, и она попыталась отдернуть ноги, но он мягко, но настойчиво удержал их.

— Ты замёрзла, — сказал он просто, и начал массировать стопы . Его пальцы двигались уверенно, разгоняя  холод и усталость. Тепло разливалось по её телу, медленно, как волна, вытесняя остатки ледяного ужаса, оставшегося в теле.

Пай застыла. Щёки её потеплели. Она не знала, куда смотреть — не на него, не на огонь, не на бокал. Её взгляд метнулся к камину, к ковру, к потолку… и вдруг вернулся к нему. К его рукам. К тому, как он смотрит на неё. Взгляд...был странно серьёзный. На столько серьёзно что у Пай мурашки по коже поползли.

И тогда он сказал:

— Пай. Хочешь быть моей женой?

Пай замерла. Бокал в её руке чуть накренился и вино полилось на ковёр отразив пламя.

— Что....Чтооооо? — выдохнула она. — Я не… не понимаю…

Сердце её стучало так громко, что, казалось, он должен слышать. Коннэл смотрел на Пай. Пай же шокировано смотрела на него.

Конец сцены

Коннэл отправляется на встречу с Лот
Сад лотосов, сад
Пай
остаётся дома

Отредактировано Пай Кевар (2025-11-27 12:01:06)

[ПРОРОК=114224-1:84:0:]

И в этот миг, как будто в ответ на её безмолвный крик — за дверью тихий, почти неслышный стук. Дверь скрипнула — и вошла Хали и остановилась в дверном проёме словно боясь нарушить хрупкую неловкую тишину, что витала в комнате. Её глаза медленно обвел открывшуюся ей взору картину: разбросанные по полу, на кровати, на стуле — платья и посреди них приунывшая Пай. В глазах Хали читались удивление, стыд и тревога которые она старательно подавляла, но вышло не очень хорошо. Она опустилась на колени напротив Пай, её пальцы нервно сжали ткань юбки, и наклонилась чуть вперёд пристыженно кланяясь по восточному.

— Прости...– прошептала Хали, голос её дрогнул– Ты вчера… ушла по тайному ходу. Я проверяла все коридоры, лабораторию и снаружи. Я… я не смогла найти. Я не смогла защитить. Ужасный из меня телохранитель. И фрейлина… 

Хали замолчала и подняла взгляд на Пай. Та задумчиво постукивала пальцами по лбу о чём-то думая прикусив губу смотря мимо неё.

— Пай? Что… что случилось?– с тревогой спросила Хали.

Отредактировано Пай Кевар (2025-11-20 21:49:09)

[ПРОРОК=73568-1:84:0:реакция хали]

Хали замерла и её глаза, ещё мгновение назад полные тревоги и нежной заботы, вдруг потемнели. Пальцы сжались в кулаки, суставы побелели, как мрамор под луной. Она медленно встала, не спеша, словно мурена, учуявшая запах крови в тёплой воде и вытащила из волос шпильку, с красивым цветком, которую она носила не для красоты, а чтобы в случае необходимости — проткнуть горло обидчикам госпожи. Когда-то она её заточила и сделаал маленькие ножны для лезвия. Сейчас она вытащила шпильку из этих крохотных ножен и проверив остроту. Тонкое лезвие  блеснуло, как клинок, при свете утреннего солнца, падавшего на пол.

— Кто? – прошипела она.

Тишина в комнате стала густой, как смола. Хали шагнула вперёд, наклонившись, и вгляделась в удивлённо распахнутые глаза Пай. выискивая в них следы боли или обиды.

— Он тебя обидел? Если он прикоснулся к тебе… если он заставил тебя плакать…если хоть капля твоих слёз упала из-за него…. Я разорву его на куски, и даже боги не смогут собрать его останки. Покажи. Кто он? Я убью его. Сначала пальцы — те, что осмелились тебя коснуться. Потом язык — за слова, что заставили тебя дрожать. Потом глаза — за то, что посмели на тебя смотреть. А потом… всё остальное... Скажи мне имя

Отредактировано Пай Кевар (2025-11-21 22:00:47)

[ПРОРОК=77440-1:84:0:]

— Ма… Массаж ног?– переспросила Хали, словно не веря в услышанное.  Она с недоумением и сомнением смотя на Пай. Её глаза, до этого полные ярости, теперь стали холодными, словно льды севера.

— Да куда тебя лунатизм унёс? — прошептала она– Боги...

Хали вздернула бровью

— Кто? — повторила она, твёрдо, ожидая от Пай чёткого ответа. чтобы понять ситуацию. –Кто он?

Но внутри ей накрывала вязкая волна холодной рености и тревоги. Как она проморгала кого-то, кто подобрался к ей драгоценной подруге и госпоже? Честь фрейлины и телохранителя... что значат эти слова если она раз за разом подводит госпажу? Неужели она не пригодна для этой работы? А что она ещё умеет? С самых младых ногтей она была подле расцветающей подобно цветку госпажи Пай, храня её покой и тут... такое.

Что произошло этой ночью? Или она стала слепа к происходящему вокрг Пай на много раньше? Но когда.... Как она могла проморгать ЦЕЛОГО ЖЕНИХА ГОСПОЖИ?

–Надеюсь это не тот проходимец бедовый или кто-то, кого Мымра...Мара насоветовала?

Отредактировано Пай Кевар (2025-11-21 23:16:59)